Вы, как чистый лист бумаги,
В белоснежном белом платье.
В вечном возросте 16,
Как Ростова Натали.
Не говорите по французски,
Что-же, перейдем не русский.
Видите, что нахожусь я
В вечном пламени любви.

Все это грустно, грустно и не ново.
Что видел в Вас я Натали Ростову.
Что стали Вы Натальей Гончаровой...
Смешно, печально, грустно... и не ново.

Знаю, и это ранит нервы, к Вам я любовью я не первый.
В мире мы уже пожили, – нас любили, – мы любили.
Но раскрасим наши драмы, где стихами, где слезами.
Что там до меня писали, не хочу знать и не знаю –
Для меня Вы чистый лист.
Да, приходится признаться, что прнгиятно удивляться.
Удивляться-наслаждаться Вашим женственным коварством.
Мне каприз от красоты, что для женщины цветы.
И эти таинственные плечи, и вечный дух противоречья,
Что для молющего свечи, что для нищего посты.

Все это грустно, грустно и не ново.
Что видел в вас я Натали Ростову.
Что стали Вы Натальей Гончаровой...
Смешно, печально, грустно... и не ново.

И вижу – карты мои биты, значит буду фаворитом.
Вашим стану фаворитом.
Смена образа и действа – очередности закон.
Но меня смущает время, что осталось ели-ели...
Времени на ели-ели.
Ибоюсь, что не успею славить женственный ваш трон.
Ночь проходит, как мгновенье, до любви ли, до постели.
В споре вы быстрее лани, наши встречи-поле брани.
Но при всем при том, при нашем, пью за женственость за вашу.
Жизни подымаю чашу – я за женственость за вашу.

Смешно, печально, грустно и не ново,
Что есть в Вас от Натальи Гончаровой,
Но есть в Вас и от Натали Ростовой...